Вадим Сашурин: задача — сделать из игроков "убийц"
11.02.2017, 09:54
Наверняка вы знаете <b>Вадима Сашурина</b> как знакового для Беларуси биатлониста (пусть он хоть тысячу раз из Петрозаводска). Вероятно, вы знаете его как биатлонного тренера. Может, даже как теннисного. И вряд ли — как гандбольного. Ну, пожалуй, слышали, что в этом сезоне он отвечает за физподготовку минского СКА, а в январе помогал сборной Беларуси на чемпионате мира во Франции. Но уж точно не догадываетесь, почему он востребован в стольких ипостасях. Сашурин — универсал. Он наложил знания, полученные в академии физвоспитания (нынешний БГУФК) и Высшей школе тренеров, на собственный многолетний спортивный опыт и знает, что нужно проделать, чтобы бросить дальше, прыгнуть выше и пробежать быстрее. Он умеет создавать "универсальных солдат", и ему не принципиально, в каком виде спорта этим заниматься. Зато возникает логичный вопрос к специалисту…
— Вам интересен сам гандбол или только, чтобы команда до последней минуты матча держала высокий темп?
— Начну издалека. Меня завораживает скоростной спуск на лыжах — мой любимый вид. Представляю себя на месте гонщика и понимаю, что каждый "старт" — это запредельные скорость и нагрузка, сумасшедшая "залактаченность", а из-за мелкой ошибки можно и жизнь потерять. Из игровых видов смотрю, пожалуй, только хоккей, и то — финальные игры на крупных турнирах. Под футбол просто засыпаю…
Гандбол — это экшн. Но пока не был знаком с теми, кто выходит на площадку, особого интереса не возникало. Сейчас по-другому, конечно. Чем глубже вникаешь в специфику, тем вид спорта увлекательнее. Смотрю на игру, замечаю проблемы, думаю, как сделать ребят мощнее и активнее.
— Знали гандбольные правила, когда пришли на первую тренировку?
— Не скажу, что даже сейчас знаю их досконально. Вот если бы выходил на площадку… А так это не самое главное. Тем более если возникает вопрос, всегда есть кому его задать. Надо понимать, что я не научу теннисиста правильно махать ракеткой, а гандболиста тактике игры. Однако в фундамент любого вида спорта практически одно и то же. Никто не отменял высокий уровень МПК, подготовку двигательного аппарата, энергообеспечение организма, скоростные и силовые составляющие... На собственном и не только примере знаю, как это все правильно развить. Хотя специфика в каждом виде, конечно, есть. Например, теннисисту важно сохранять здравый рассудок, не "залипать" на фоне высоких нагрузок. Для гандболиста на первый план выходят мощность, сила, выносливость.
— Вы занимаетесь физподготовкой игроков СКА с лета. Видите прогресс?
— Вижу, но впереди еще очень много работы. Это и минус, и, с другой стороны, большой плюс. Значит, команде есть за счет чего прибавлять. Вообще в спорте существует такое понятие, как инерция. Хорошо принимать команду, когда та идет в гору. Яркий пример положительной инерции — белорусская сборная по гребле (пусть сейчас ее ощутимо подрубили). Команда работает с хорошей энергетикой и на высоких оборотах. Это продукт многолетнего труда Шантаровича. Но так обстоят дела в редких видах.
Дугой пример — мужской биатлон, находящийся в пике. Чтобы остановить нынешнее падение, нужно приложить огромные усилия. Впервые столкнулся с подобной отрицательной инерцией, когда работал главным тренером в белорусской лыжной сборной. И в принципе тогда мне удалось справиться. Считаю, сейчас в СКА мы также втягиваемся в новый, тяжелый тренировочный процесс и понемногу наращиваем обороты.
— Девушки на матчах отмечают, что фигуры у игроков стали интереснее…
— Есть такое. Я в принципе хочу поменять общепринятую концепцию тренировочного процесса. Не составлять микроциклы по развитию у игроков какого-то одного качества, потом второго, третьего… А строить работу комплексно. Но организовать это непросто — хотя бы из-за сложившегося стереотипа тренировочного формата: свисток — начало занятия, через два часа снова свисток — и в зале никого нет. Когда я профессионально занимался спортом, у нас вообще не было такого понятия, как "конец тренировки". Ты работаешь, пока не выполнишь весь запланированный объем.
— Биатлон, теннис — виды индивидуальные. С командой работать сложнее, чем с отдельными спортсменами?
— Большая проблема заключается в том, что ребята привыкли прятаться друг за друга. Мне так показалось со стороны. В небольшой группе деваться некуда — ты выполняешь сценарий. В толпе же в тяжелые моменты появляется желание сачкануть или увильнуть. Я не могу проконтролировать количество подходов у каждого из двадцати игроков, и этим иногда пользуются.
Другой интересный момент в игровых видах — настрой команды. Иногда отдельные игроки заряжены на результат, и эта заряженность передается всем. Команда прыгает выше головы. Бывает, правда, и наоборот.
— Кто на тренировках выходит первым выполнять упражнение?
— Таким был Королек. После его отъезда во Францию в команде еще не проявился новый ярко выраженный лидер. Однако свято место пусто не бывает. Появится. В любом коллективе идет распределение ролей — душа компании, лидер, заводила, козел отпущения… А с Артемом было приятно работать. Он хоть и гундел больше всех, но и задания выполнял лучше других.
— Кто в СКА физически предрасположен к тому, чтобы стать "идеальным спортсменом"?
— У каждого свои таланты — не зря ведь игроков расставляют по позициям. Корольку приходится толкаться в линии и удерживать на спине нависающих соперников. Никита Вайлупов, играющий на краю, имеет уникальную прыгучесть, при этом ему нет необходимости толкаться, как линейному. Полусредние получают преимущество за счет роста…
Моя задача — создать фундамент для раскрытия потенциала спортсмена. Если говорить о силе, то важно обеспечить динамическое развитие от кора к конечностям, а не наоборот. Если говорить о мощности, то следует повышать уровень максимального потребления кислорода. Это актуально для любого вида спорта. Если организм не готов к нагрузкам, он будет защищаться — капилляры сузятся, уровень лактата неизбежно закислит спортсмена. Это значит, что если ты классно бросал, то перестанешь классно бросать, а игра превратится в ее жалкое подобие.
— Биатлонист с низким уровнем МПК далеко не убежит…
— Абсолютно точно. Ничего не сможет показать на трассе.
— Но в гандболе нужно не только бежать — есть еще тактика, командные взаимодействия.
— Все равно ломается техника, притупляется реакция. Бросок не тот… Чем слабее физподготовка, тем раньше в матче начнут проявляться эти недочеты.
— Наблюдение: раньше армейцев зачастую не хватало на заключительные 15-20 минут матча, а в этом сезоне концовки команда проводит лучше. Это было видно в важных встречах с "Хардом" и "Сен-Рафаэлем".
— Но опять же есть нюанс. Допустим, нужно улучшить прыгучесть. Что это такое? Количество прыжков, которое можно заложить в спортсмена. Но если не готовы мышцы корпуса, связочный аппарат, то дать большой объем прыжков нельзя. Это приведет к травме, или игрок будет отходить неделю от такой тренировки. Поэтому и говорю, что впереди у нас много работы. Мы еще закладываем фундамент. Вообще, если хочешь что-то развить, нужно заниматься не только внешним тюнингом — то бишь узкоспециальными мышцами, а организмом в комплексе.
— У вас возникают творческие разногласия с Игорем Папругой?
— Никаких расхождений не было изначально. Я ведь не навязываю какую-то концепцию. Составил биохимическую картину по каждому игроку, в которой оценил его качества: скорость, силу, координацию… Указал на пробелы, после чего мы и приступили к исправлению ситуации.
— Какой главный пробел отметили?
— Разбалансировка силовых характеристик — одни мышцы есть, других совсем нет. Особенно были проблемы с кором. А ведь спортсмен должен быть развит гармонично, иначе на слабые мышцы оказывается повышенная нагрузка, что ведет к травмам. Испытано на себе: из-за ошибок в подготовке я собрал столько травм, что, по сути, пришлось из-за них завершить карьеру. Ноги, спина, многократно повреждал плечо… Когда мы начали работать над выявленными пробелами, травмы в команде в целом прекратились. В этом сезоне выпадал только Шинкель — из-за меня. Проворонил его повреждение и включил Лешу в общую группу на прыжковую тренировку.
Кстати, конкретно силу можно развивать без конца. Первые результаты начинаешь видеть не сразу, но есть уникальные в этом плане люди. Пример из тенниса — Ярослав Шило. Парень очень быстро набирает спортивную форму: вообще не умея подтягиваться, за три месяца он достиг результата в 8-9 раз.
— Сколько раз подтягиваетесь вы?
— Осенью на тренировке с ребятами осилил 27 раз. В СКА у некоторых игроков с подтягиванием тоже большие проблемы…
— А были те, кто вас превзошел?
— Не было. К сожалению...
— "Отменим занятие, если сделаете вот так", — после чего вы исполняете то, чего никто в команде повторить не может. Было?
— Нужно ведь как-то мотивировать ребят. Ничего особенного не делал: статические стойки, уголки… Просто так получилось, что с позиции сбалансированности силовой составляющей я правильно слеплен. Сказываются три десятка лет, проведенных в спорте.
— Игроки вас узнали на первой тренировке?
— Многие знали, конечно.
— Авторитет в команде завоевали быстро?
— Знаете, годами его завоевываешь, а теряешь одним неверным движением. Игроки отзываются уважительно — спасибо и на том.
— Вы строгий тренер?
— Мне кажется, что нет, хотя говорят, что да. Мне это не нравится. Просто люблю, когда выполняют все задуманное. Тогда и пошутить могу. А когда надо заставлять — меня это просто бесит.
— Приходится ставить игроков на место?
— К сожалению, иногда случается. Стараюсь делать это шутя. Понятно, что все устают, ребята еще молодые… Да и вообще с людьми работать тяжело. Чем их больше, тем сложнее.
— О летних сборах игроки отзываются как о самых тяжелых на их памяти. Делали что-то сверхъестественное?
— Скорее, непривычное для них. Все, чем мы занимались, многократно опробовал на себе.
— Какую задачу перед вами поставили в СКА?
— Наверное, правильнее будет сказать — и в клубе, и в сборной. В принципе их задачи коррелируют, ведь одна из целей армейцев — подготовка игроков для национальной команды. И самое главное, наверное, не клубные зарубы, а участие сборной в топ-турнирах. Так вот Шевцов сформулировал четко: надо сделать из ребят "убийц" (в кавычках!), готовых оказывать сопротивление любому сопернику и которых реально боялись бы на площадке.
— С Шевцовым на чемпионате мира сработались?
— Он умный человек и опытный тренер. Мне с ним и легко, и интересно — понимали друг друга с полуслова. Получил удовольствие от знакомства.
— Во Франции смотрели игры, помимо белорусских?
— Расслабухи было не так много. Да и интереснее наблюдать именно за нашей сборной — причем вне зависимости от результата. Когда знаешь характер команды, любопытно следить, как она ведет себя при встрече с тем или иным соперником. У каждого из них свое лицо.
— А какое оно у сборной Беларуси?
— Наша ситуация известна: в команде есть опытные бойцы, которые приближаются к завершению карьер, и необстрелянная молодежь, которая только привыкает к антуражу крупных турниров и не знает, как себя вести на площадке в таких условиях. Ребята задумываются, как отреагируют старшие, боятся не справиться с ситуацией. И это волнение сказалось. Особенно в последней игре со шведами, когда на трибунах собрались шестнадцать тысяч. Все это отвлекает, накладывает отпечаток и на эмоциональный фон, и на техническое исполнение.
— Игроки приехали в сборную с разными уровнями готовности, у тренерского штаба было совсем мало времени, чтобы привести всех к общему знаменателю. Для вас это стало серьезным вызовом?
— Времени на подготовку действительно не хватило, тем более некоторые игроки приезжали не на весь срок сбора. К тому же вышло так, что мы предложили игрокам не свойственную им работу, и они быстро наелись. Видимо, в клубах идет больший упор на игры, и фундаментальными вопросами по ходу там не занимаются. Некоторые легионеры постарше оказались абсолютно не готовы к предложенным объемам. Хотя, конечно, этой работой игроки должны заниматься в клубах. Я это называю так: надо освоить нормы ГТО. Некоторые ведь даже плавать не умеют…
На таком коротком отрезке главное — не навредить. И я на самом деле составил аккуратную программу подготовки. По крайней мере теперь у игроков есть представление, что от них потребуют в будущем.
— Можно целый сезон играть на высоком уровне за счет лишь ресурсов организма, или без фармакологии никак?
— Однозначно: выйти на высокий результат можно за счет одного здоровья. Фармакология начинается, когда возникают вопросы восстановления — в случае перегрузок. Если понимать фармакологию широко, в том числе как витамины, то с простеньким белорусским питанием витаминизацию, конечно, надо проводить дополнительно. Хорошо бы сделать ассортимент питания шире, чтобы в него входили те же морепродукты... Но это дорого, и денег не всегда хватает.
— Вопрос, с которого, пожалуй, стоило начать: как вас вообще занесло в гандбол?
— Мой бывший руководитель в спорткомитете Вооруженных сил Павел Владимирович Галкин неоднократно интересовался, есть ли желание поработать в гандболе. И этой весной я впрягся. Сказал: предложу свою концепцию — если клуб устроит, будем думать дальше. Плотно сотрудничаем до сих пор.
— Не жалеете?
— Нисколько. Люблю спорт во всех его проявлениях. Сам-то уже не могу достичь высокого результата, зато помочь в этом ребятам, хочется верить, сумею. И это меня очень мотивирует.